«Тысячи человек кричали нечеловеческими голосами». Интервью с бывшим заключенным, который вернулся по обмену

После переговоров в Стамбуле с 23 по 25 мая Украина и Россия провели масштабный обмен пленными в формате 1000 на 1000. Как известно, в Украину вернулись 880 военнопленных и 120 гражданских заложников. Этот обмен сразу вызвал недовольство в украинском обществе. Его подвергли критике как общественные активисты, так и правозащитные организации. Списки 120 гражданских лиц, вернувшихся в Украину в рамках большого обмена, власти пока не разглашают. Единственная фамилия, которая «засветилась» в СМИ, это тренер по пейнтболу из Каховки Павел Зозуляк. Его правозащитники считают политзаключенным.

Но среди тех кого россияне вернули, есть и похищенные из украинских колоний заключенные, осужденные за уголовные преступления. Один из них львовянин Максим Цикало. Во время полномасштабного российского вторжения он отбывал срок наказания в колонии города Голая Пристань в Херсонской области. О том, как оккупанты похищали украинских заключенных, для чего они это делали, куда их возили, как отправляли на обмен и в чем заключается проблема с предоставлением статуса «Гражданский пленный» Максим Цикало рассказал в интервью « Апострофу».

Максим на свободе с 24 мая. Он отбывал 4 года заключения за грабеж. У мужчины открытая форма туберкулеза. Первое, что говорит бывший заключенный, ему немного тяжело адаптироваться к гражданской жизни.

– Максим, расскажите, как вас похитили оккупанты?

– Я отбывал наказание в Голопристаньской исправительной колонии и лечился там от туберкулеза. В заведении было соответствующее отношение, соответствующее лечение, диета. Там, скажу прямо, были отличные условия.

В мае 2022 года, когда оккупанты вошли в Голую Пристань, захватили нашу колонию. В то время там было примерно человек до 100 заключенных. Когда зашли оккупанты, то к нам на туббольницу со всей Херсонской и Николаевской области начали привозить заключенных. Набили нас там около полутора тысяч человек и при этом перемешали больных со здоровыми. Условий не было никаких, люди спали на улице.

Когда россияне с нашими коллаборантами, а это администрация колонии и некоторые «переобувшиеся» сотрудники, вошли в зону, то вывели из бараков всех на улицу, поставили вдоль стены и начали избивать и издеваться. Я не могу даже передать словами происходящее. Тысячи человек кричали нечеловеческими голосами. Били всех без исключения. Россиян было очень много, по 3-4 оккупанта на одного заключенного.

– Кто вас избивал? Россияне или работники колонии-коллаборанты?

- Избивали работники нашей колонии: режимники, оперативники, замполит, которые начали сотрудничать с оккупантами. При украинских властях они себе этого не позволяли. А перед оккупантами решили выслужиться.

- Все ли работники колонии стали коллаборантами?

– Не все. Хотя оккупанты заставляли на них работать всех. Многие работники колонии убежали.

Максим Цикало до заключения. Фото из личного архива

– Что было дальше?

- После того, как колонию захватили россияне, у нас не было абсолютно никакого питания, потому что оккупанты начали сразу вывозить склады с продуктами. На территории колонии при украинской власти начали строить хирургическое отделение. Так вот, оккупанты из недостроенного корпуса вывозили стройматериалы, керамическую плитку, батареи.

О лечении тоже речи уже не могло быть. Если кто-то начинал жаловаться на какие-то боли, то оккупанты его просто отводили на вахту, ставили к стенке и избивали резиновыми дубинками. Россияне устроили при зоне военный райотдел. Это как гестапо у нацистов. Туда свозили из Голой Пристани, из Херсона всех недовольных «освободителями» и проводили «профилактические мероприятия». Оттуда ночами доносились ужасные крики и автоматные очереди.

– Потом вас решили перевезти в Россию?

– Где-то через 5-10 дней оккупанты начали по 200 человек осужденных вывозить из колонии в Российскую Федерацию. При этом нам ничего не разрешали с собой взять: ни трусов, ни носков, ни зубной пасты. Они говорили: «Нам не важно, в каком состоянии мы вас привезем, нам главное количество».

– А зачем вас этапировать в Российскую Федерацию, если Голую Пристань, после захвата, они считали Россией?

- Мое собственное мнение, они этапировали, чтобы украинцев, во-первых, унизить, а во-вторых, чтобы потом менять, как военнопленных. И в третьих, чтобы отправить на фронт воевать против Украины. Они принуждали брать российские паспорта. Если заключенный отказывался, его пытали. Ну и приходил представитель военкомата и заставлял подписывать контракт. При этом предлагал разные плюшки: большие денежные выплаты, почти беспроцентную ипотеку на жилье. Скажу честно, были ребята, которые соглашались. Например, те, у кого 15 лет заключения. Да и оккупанты создавали такие условия, чтобы ты не мог не согласиться.

– Лично вас куда перевезли и какие там были условия?

– Меня в составе группы из 200 человек вывезли в Симферополь на ФСБшную тюрьму. Там нас встретили жестоко: избили, унижали. Через часов 8-10 нас из Симферополя отправили этапом в Краснодар. В Краснодаре такая же история. Всех без исключения избивали, унижали, угрожали физической расправой, говорили, что сейчас придет обиженный и обосцыт тебя.

Из Краснодара 100 человек уехали на исправительную колонию 19 в Волгограде, а 100 на 21-ю колонию там же в Волгограде. Я попал на 21-ю. Там тоже были пытки и унижения. Потом нам сделали флюорографию и у меня обнаружили туберкулез. Меня повезли в Урюпинск в ЛИУ-23 в туберкулезную больницу. И там я отбывал наказание до конца срока до 21 января 2025 года. Условия там, конечно, были не такие, как в колонии в Голой Пристани. Хуже. Да и лечения такого, как там не было.

– Этап – это еще одно испытание. А вот, кстати, чем вас на этапах возили, столыпиными или автозаками?

– Нас возили только автозаками. Это дополнительная пытка. Своих узников россияне в такую дальнюю дорогу возят столыпиными. Хотя столыпин это тоже не купе класса люкс, но автозак гораздо хуже. Там ни туалета, ни умывальника нет. Просто металлический ящик.

("Столыпин» – на тюремном жаргоне так называют вагон для перевозки заключенных – «Апостроф»)

– Как вы попали в депортационный центр?

– Так вот, только я вышел за дверь колонии, меня там встретили работники российской полиции и повезли в суд. В суде мне дали полгода ареста и поместили в ЦВСИГ (Центр Временного содержания иностранных граждан – «Апостроф»).

– ЦВСИГ хотя и не тюрьма, но, я знаю, что условия там тюремные.

– Да. ЦВСИГ – это как крытая тюрьма или СИЗО. Ты целый день сидишь под замком в камере и выводят только час на прогулку. В том ЦВСИГе я пробыл 4 месяца и нас повезли в Смоленск в другой ЦВСИГ где я пробыл месяц и 23 мая ночью мы поехали на обмен.

(Примечание "Апострофа": Центры Временного содержания иностранных граждан подчинены МВД России. Туда отправляют иностранцев, которые, согласно решению российского суда, подлежат депортации из страны. Согласно российскому законодательству обмен иностранцев, содержащихся в ЦВИГах, не предусмотрен).

Максим Цикало по возвращении домой. Фото из личного архива

– У вас были какие-то контакты с родными все время пребывания в России?

- Когда находился в ЦВСИГе, то были. Моя дальняя родственница живет в России и через нее я связывался с родными. А когда находился в колониях, у меня никаких прав не было: ни передач, ни звонков – ничего. Полная изоляция. Ну и отношение к нам администрации колоний было, сами понимаете, не самое лучшее.

– А какие отношения были между заключенными-украинцами и заключенными-россиянами?

- Отношения были напряжены, но мы украинцы держались вместе. Нас там было человек 30, так мы себе справлялись.

– Вы знали, что пойдете на обмен?

– Ну стопроцентно я не знал. В Смоленск привезли 80 украинцев, а на обмен из них поехали только 8. Там были как парни, так и девушки.

– Как вас в Украине встретили?

– Нас сразу повезли в больницу, дали помыться, переодеться, предоставили телефоны. Нас начали опекать общественные защитники, дай им бог здоровья.

- А государство вам как-то помогло, например, финансово?

– Никаких выплат от государства нет. Вот у меня жена, двое несовершеннолетних детей. Один ребенок инвалид у него микроэнцефалия. Так что потребности в финансах есть. Выплат нет потому, что я должен еще заполнить много анкет и доказывать, что был в плену. А это очень тяжело, если правозащитники нам не помогут, не знаю, что и делать.

- Вы где-то работали до заключения?

– Работал водителем. Но сейчас я прохожу адаптацию и реабилитацию, лечусь от туберкулеза, поэтому работать пока не могу. Три года заключения дают о себе знать. Но хочу работать.

- А как вы относитесь к тому, что некоторые украинцы говорят, что в первую очередь нужно возвращать сначала военных, а гражданских пленных уже потом, а тем более зеков?

– Думаю, что это неправильно. Надо возвращать всех. Среди гражданских в том числе и бывших зеков, есть много едва передвигающихся больных, перенесших в той России несколько инсультов и нуждающихся в особом лечении. Они тоже граждане Украины.

"Апостроф» обратился за комментарием к председателю общественной организации «Защита узников Украины», которая занимается освобожденными заключенными Олегу Цвилому:

- Олег, почему произошел такой скандал из-за этого обмена?

– Из тех 120 гражданских, которых вернули, 20 человек наши, то есть те, которых похитили из колоний, как Максима. А 100 – это те зеки, совершившие преступления в России, еще до полномасштабного вторжения. Они тоже граждане Украины, но мы ими не занимаемся. У меня нет к ним никакого сострадания. И там еще много таких, которые жили в России, но чем они россиянам не понравились и они их кинули на обмен. То есть, нам их просто засунули. Украина эти списки не согласовывала. Кацапы нас с этим обменом обманули.

– Они теперь могут претендовать на статус «гражданских пленных» и выплаты от государства?

– Никто статус «гражданских пленных» этим 100 зекам предоставлять не будет. Хотя им об этом говорили в России. Это большие выплаты. А такого статуса заслуживают только эти 20 человек, в том числе и Максим. За их статус мы будем бороться. Потому что их украли. Украина освободила Херсон, а людей в колониях не оказалось. Все же очевидно. Кроме того, вот эти 20 наших заключенных все больны. У них нет никаких документов. Россияне их документы в том числе и медицинские карты уничтожили.

Мы сейчас готовим на этот счет документы в Международный суд. Путину выдали ордер МУС за детей, а мы теперь добиваемся такого же ордера по зекам. Они тоже похищены. Разницы никакой нет. И дети, и зеки – граждане Украины. И их статус нужно в украинском законодательстве урегулировать. Но зеки всегда на последнем месте и с ними вопрос законодательно не урегулирован.

Я считаю, что заключенных нужно не менять, а открыть депортацию. Но о них нужно вести переговоры в отдельности.