Конфликты: журналистика или информационная война? Тезисы дискуссии на MediaCAMP Fest

Участники #MediaCAMPFest2022 рассказали о своём опыте работы в непростых ситуациях. Модератором встречи стала Зарина Ахматова, журналист и медиаэксперт из Казахстана. «Новый репортёр» записал несколько интересных тезисов из выступлений спикеров.

Дмитрий Шишкин, журналист, основатель проекта Shishkin Like из Казахстана, вспоминает январские столкновения. Тогда он работал в PR-службе известной торговой сети и побывал и получателем информации, оторванным от интернета и связи, и создателем информации для журналистов:

— Эти события дали толчок многим независимым медиа, за несколько дней резко выросла популярность Telegram-каналов. Это были единственные источники получения информации. Для связи с миром я использовал SMS. Как оказалось, они очень дорогие — в день у меня уходило порядка 50$. Ограничение по символам, как в Twitter, требовало по-другому смотреть на информацию, формулировать её короче, яснее, без эмоций.

Если вы делаете журналистские материалы — например, новости, ваша работа — убрать все эмоционально окрашенные слова. Это акт уважения к своей аудитории, не надо за неё думать. В ней есть люди умнее тебя. Нужно дать человеку информацию, чтобы он сам над ней думал. По крайней мере, это снимет вину за озлобление человека.

Зебо Таджибаева, основатель и главный редактор Your.Tj из Таджикистана, рассказала, как сама вовлеклась в информационную войну, будучи редактором с большим опытом работы:

— Сейчас наша встреча проходит на фоне того, что в Таджикистане судят блогеров и журналистов, приговаривают к большим срокам. Я считаю очень важным проговорить это.

Патриотизм для меня — это не инструмент воздействия, моя роль в событии или то, отобью ли я свою страну в информационной войне. Патриотизм — это возможность и желание внести свой вклад в становление мира любым способом. Патриотизм и профессионализм — два основных пункта, которые помогают не стать участником информационной войны.

Третий важный пункт — журналистская этика, в основе которой принцип «не навреди». Я каждый материал рассматриваю через эту призму. Ещё несколько лет назад, когда риторика между Таджикистаном и Кыргызстаном не была такой жёсткой, — заметьте, жертв было меньше. Решение об убийстве, поджоге, насилии принимается не властями, а самими людьми. Люди будут действовать так, как мы, журналисты, им подскажем.

Я стала частью информационной войны. Не смогла остановиться.
Это волна, которая тебя несёт, и из которой ты не можешь выбраться. Во время конфликта произошёл важный момент: моя коллега из Оша написала: «Что бы ни случилось, я тебя люблю». Это оказалось очень важным: чтобы во времена, когда всё сложно, мы вот так протягивали руку помощи и вытаскивали друг друга.

Дарина Солод, главный редактор Hook.report, Узбекистан, рассказала о том, как редакция освещала волнения в Каракалпакстане в июле этого года:

— Ситуация была острой для всех. К нам в редакцию начали поступать видео, что люди массово собираются и выдвигают требования. В стране тоже блокировали Сеть, и это сильно усложняло проверку поступаемой информации.

Каракалпакский язык отличается от узбекского, это сыграло большую роль в спекуляциях в Telegram-каналах. В основном это анонимные группы людей, которые искажают информацию и подливают масло в огонь.

Мы оказались единственным официальным СМИ, зарегистрированным и несущим ответственность за материалы, кто освещал события в Каракалпакстане. Для безопасности мы советовались с бывшими сотрудниками силовых структур, чтобы избежать возможных последствий. Например, по их рекомендации мы не называли звуковые гранаты гранатами. Потому что нас не было на месте, мы не могли видеть своими глазами, и это могло привести к претензиям со стороны государства.

Общий принцип, который мы для себя определили и его придерживались, — мы не будем публиковать информацию, которую мы не можем проверить.

Адиль Турдукулов, глава ОФ «ТВ-Академия», Кыргызстан:

— Я думаю, что события в Центральной Азии в том числе были инспирированы извне. Нам нужно понять, как противостоять этому. Конечная цель этого — создание Советского Союза образца 2022 года. С этой целью она дестабилизирует ситуацию в Центральной Азии.

Когда мы были в Украине, коллеги нам сказали: «Война случилась из-за того, что мы не запретили вот такую экстремистскую риторику, когда говорили, что Донбасс должен отделиться». Это делалось со стороны российских медиа и пророссийских медиа в Украине.

Запрет по меньшей мере новостных, а по сути — пропагандистских выпусков российских федеральных каналов и ток-шоу на территории Центральной Азии — более чем актуальный вопрос сейчас. Они направлены не только на Украину, но и на подрыв и разрыв связей между Центральной Азией. Потому что объединённая Центральная Азия — прямой противовес политике Путина.

Другой способ для противостояния — единый фокус на том, что происходит в мире и, в первую очередь, в Украине, потому что нас это касается. В наших странах, к сожалению, не настолько эмпатичное отношение к происходящему. Создание общего центральноазитского фокуса, информационного поля и правозащитного сектора — важнейшая для нас задача сейчас.

То, что произошло на границе Кыргызстана с Таджикистаном, — большая трагедия и боль. Большую роль здесь играет политическая система двух стран. Кыргызстан пережил три революции и тысячи митингов. Во многом именно люди у нас определяют политическую повестку. Пресса очень злая, критически направлена на политическую повестку действующей власти. Все мифы, которые нам навязывались извне, легко распадались благодаря профессионализму наших журналистов.

Наталья Лигачёва, основатель и руководитель НПО «Детектор медиа», Украина:

— У нас ни на секунду ничего не отключалось. Все большие телеканалы объединились в телемарафон. Их сейчас шесть, они начали по очереди выходить в эфир. Но все они транслировали тогда и транслируют сейчас единый телемарафон. Хотя это не афишируется, но всё это координируется государством. В первые дни войны это было огромным событием, очень нужным и важным, потому что вся аудитория страны могла получать единую информацию. Это было объединяющим моментом и для людей, и для медийщиков. Жители не должны были тратить время на проверку информации. Всё больше людей сейчас считает, что пора уже выходить из этого марафона.

На оккупированных территориях никакого украинского телевидения уже не было. Единственное, что было доступно жителям, оказавшимся в оккупации, — радио, и то не всегда. Очень взлетела популярность соцсетей и Telegram-каналов.

Журналистика стала намного более эмоциональной. Мы это видим по мониторингу того же марафона. Мы как детектор медиа медиа за это критикуем. Но иногда мы понимаем, что некоторые оценки невозможно сдержать, зритель бы не понял, если бы журналист отстранённо говорил о каких-то вещах. Например, о зверствах в Буче.

Слово «оккупанты» для нас — это факт. Мы не считаем, что это нарушение стандартов. Мы считаем ошибкой, что в 2014 году мы не называли «зелёных человечков» теми, кем они были, — российскими военными. Не всегда нужно быть отстранённым, нужно говорить правду. Если вы видите российских военных, говорите, что это российские военные. Если это сепаратисты, то сепаратисты. Если война, то война. Мы считаем нарушением стандартов, когда говорится «орки» и «рашисты», потому что это реально эмоционально окрашенные слова, не показывающие реальную картину.

Марта Ардашелия, основатель и главный редактор SOVA.News, Грузия.

— На Грузию пришёлся основной поток россиян, которые бегут от мобилизации. На территорию Грузии со дня объявления мобилизации въехало 120 тысяч российских граждан. Для такой страны, как Грузия, где проживает всего три с половиной миллиона человек, это значимые изменения. Отношение в обществе очень неоднозначное. Это касается внутриполитических моментов, когда граждане чувствуют себя незащищёнными перед лицом этого вызова.

Мы русскоязычное издание. После войны в 2008 году власти в Тбилиси поняли, что информационная война — важная составляющая, и нужно реагировать на то, что делает Россия.

В 2016 году в Грузии появилась первая политическая партия, которая не скрывает свою пророссийскость. Тогда мы решили, что нужно как-то восстанавливать идею русскоязычного СМИ, потому что это сантименты в отношении России, и говорить об идеях медиаграмотности для населения очень важно. Мы решили, что должны говорить громче. Мы русскоязычное СМИ с русским языком вещания из Грузии, и мы говорим о том, что происходит на самом деле. Конечно, мы делаем это с учётом всех стандартов. У нас есть своя позиция, что мы — за европейское развитие Грузии. Мы прописываем это везде, и об этом знает наш читатель.

Наша миссия как качественного СМИ — открыто говорить о том, что происходит, о сложных проблемах. Не бояться этого. Важно, что сейчас у нас есть информация, мы можем её анализировать. Важно научить аудиторию понимать, где правда, где манипуляция, где фейк. И мне кажется, что мы небольшое своё дело в этой миссии выполняем.

Галина Васильева, главный редактор Newsmaker.md, Молдова, работает на русском и румынском языках:

— В Молдове есть свободные медиа, и гражданам есть из чего выбирать. Но все они проигрывают в информационных войнах социальным сетям. В Молдове именно социальные сети и анонимные каналы распространяют фейковую информацию.

Ретрансляция информационно-аналитических телепередач и ток-шоу российского производства в Молодове запрещены, но при этом в стране продолжают ретранслировать российские каналы. Они очень популярны до сих пор. Результатом этого всего стали 40 % населения страны, которые, по результатам опросов, так или иначе оправдывают агрессию России в Украине.

У каждого журналиста есть какая-то гражданская позиция. В редакции у нас не было никакой специальной планёрки, чтобы называть войну войной, а не специальной операцией.

MediaCAMP Fest проводится при поддержке Агентства США по международному развитию (USAID) USAID Central Asia. Мнение спикеров не обязательно отражает позицию USAID или правительства США.

Ольга Королева, Reporter