Пастор Георгий Пидойма, приютивший 150 беженцев из Мариуполя в начале войны: Каждый день мы ждем новых людей

Уже третий год на территории церкви в Ижевцах Черновицкой области живут беженцы из Мариуполя и других городов Украины. Изначально приехало более 150 человек. О том, как начинался их путь из Мариуполя на Буковину, корреспондент Коротко про рассказывала в 2023 году. 

За это время большинство из них разъехались в поисках нового дома, но 25 человек до сих пор остаются. Этим людям некуда возвращаться, поэтому они начали обустраивать новую жизнь в селе, где их принял пастор Георгий Пидойма. 

О том, как живут эти люди сегодня, приезжают ли новые переселенцы из других городов Украины и как складываются у новичков отношения с местными - Коротко про рассказал пастор Георгий.

“По сто человек ежедневно приезжают с оккупированных территорий”

- Отец Георгий, тогда, два года назад, вы рассказывали, что к вам приехали 150 переселенцев. Сколько из них осталось сейчас в вашей общине?

- На сегодняшний день у нас осталось 25 человек, еще 25 живут поблизости - пока они получили возможность пожить в свободных домах. Им привозят продукты, они живут рядом, буквально по соседству. Но каждый день мы ждем новых людей. Нас предупредили: через таможню переезжают переселенцы с оккупированных территорий, почти по сто человек каждый день. Просили, чтобы мы могли принять людей, насколько позволяют наши условия.

Новые люди приедут из Сум и других городов. Они въезжают через Беларусь в Европу, а потом - назад в Украину: через линию фронта проехать нельзя. Есть место, куда каждый день приезжают машины, врачи - их там встречают. Потом они расселяются, кто куда может.

Буквально несколько дней назад приехал брат нашей сестры из Кропивницкого, которая живет у нас с сыном. Также один молодой человек переехал из Киева: сейчас там опасно.

- Они у вас останавливаются ненадолго, а потом уезжают? Или хотят оставаться?

- Много тех, кто пожил и уехал. Есть те, кто остались - им возвращаться уже некуда. Если приезжают новые люди с оккупированных территорий - у нас не так уж много мест, где можно остаться. Сейчас мы заканчиваем кухню на улице - на случай, если не будет света и газа, чтобы можно было готовить. Строим все про запас, чтобы создать для людей комфортные условия.

Дом для переселенцев достроили, доделываем летнюю кухню

- А как сегодня устроен ваш быт? В прошлом году вы достраивали дом для переселенцев. Удалось завершить строительство?

- Удалось. Душем и сауной все давно пользуются - все рядом. Также у нас будет хорошая летняя кухня. Все на дровах: печь для хлеба, два круга под казаны для готовки. Само помещение небольшое, где-то 9 на 5 метров. Уже есть крыша. 

Сейчас вокруг укладывают брусчатку, чтобы можно было полноценно пользоваться помещением. На этой неделе приедет человек делать печь. Она будет метров на пять - с мангалом, коптильней, духовкой для хлеба, двумя конфорками под казан. Все в процессе. 

Кроме того, заказал бассейн для детей, занимаемся его установкой.

- Выходит, сейчас всем удалось предоставить жилье. Никто больше не спит в зале, на лавках, в коридоре церкви, как два года назад?

- Нет, уже никто не спит. Люди живут в доме. Здание под жилье полностью достроено, в нем 11 комнат, два санузла плюс сауна.

- В прошлом году вы рассказывали, что многие из переселенцев нашли работу, дети пошли в школу. Как ситуация сейчас? Люди работают, учатся?

- Молодежь, те, кто умеет работать, работают - кто в больнице, кто на стройке. Дети ходят в школу. А пенсионеры и инвалиды, конечно, не могут нигде устроиться. 

- Может быть, кто-то переквалифицировался, открыл свое дело? 

- Таких случаев пока нет. Двое работают в больнице в Сторожинце - электрики, хорошие специалисты. Остальные - один мужчина со стройки, у него жена и трое детей, родители - пенсионеры, мама - инвалид. Одна женщина с двумя маленькими детьми, сидит с ними дома.

- Удалось ли приезжим интегрироваться в местное сообщество? Может, были какие-то совместные мероприятия с жителями села?

- Все очень хорошо общаются с жителями села, даже подружились. Мне удивительно: видел, как местные приносят нашим переселенцам молоко, навещают. Одна женщина из Мариуполя печет прекрасный хлеб и делится с соседями - так завязываются дружеские отношения. Их здесь уже хорошо знают, особенно в этой части села.

“Отъезд каждого для меня – уже больше, чем грусть”

- То есть со всеми хорошие отношения, проблем нет?

- Я слышал о случаях, когда переселенцы вели себя неадекватно: им помогали, а они потом все разворовывали и уезжали. 

У нас все иначе. Потому что основа - это церковь Христа Спасителя, материнская церковь из Мариуполя. Люди верующие, спокойные, добрые. Один из приезжих из Кропивницкого раньше работал в театре - все спокойные и добрые люди. Мне жаль, что где-то бывают другие. 

Было бы неприятно, если бы подобное случилось в нашей общине. Мы очень открыты и готовы помогать приезжим, как и другие церкви села Чудей. Как и везде, люди бывают разные.

- Люди, которые остались с вами, хотят остаться у вас насовсем?

- Они сказали, что уйдут только тогда, когда мы скажем освободить помещение. Я ответил: значит, будем жить здесь до конца жизни вместе. Для меня, честно говоря, отъезд каждого из них - больше, чем просто грусть: я к ним очень привык. Уже три с лишним года с ними живу - мы как семья, как родные.

Каждый занят своим делом. Недавно женщина из Мариуполя попросила принести цветы - мы посадили красивые розы, она за ними ухаживает. Даже сегодня люди говорили, что здесь им лучше, чем дома в Мариуполе. Там о них не заботились так, как здесь. Для меня огромная радость такое слышать. Что люди, прошедшие через такие испытания, чувствуют себя хорошо. Более того, даже лучше, чем дома, как они говорят.

К нам порой приезжают сотрудники соцслужб. Я не знаю точно зачем, но, похоже, чтобы проверить, в каких условиях живут люди. Говорят, они нигде не видели, чтобы кто-то жил так хорошо и спокойно, как здесь у нас. И чтобы у людей было все необходимое. Меня это очень радует.

А еще скоро у нас будет детский лагерь. Его мы проводим каждый год. Также раз в месяц у нас проходят встречи с переселенцами. В районе проживает около 700 человек. Мы собираемся в трех местах, встречаемся с приезжими и местными, общаемся, проводим служения. Иногда удается дарить продуктовые пакеты - есть люди, которые в этом помогают.

- Вы раньше говорили, что особенно вам помогали вечерние костры, гитара и общение. Эти традиции сохранились или появились новые?

- Сейчас у нас уже оборудовано место под кухню - это и есть место для отдыха. Там очень красиво, сад рядом. Наши традиции сохранились, и время от времени ребята собираются, проводят время вместе, поют. Ну и, конечно, у нас проходят служения трижды в неделю.

- А как изменилось психологическое и духовное состояние людей, которые к вам приехали? Остались ли у них травмы, страхи? 

- Думаю, они восстановились настолько, насколько это возможно. Уже не думают о возвращении. Большинству гораздо больше нравится здешняя природа - горы, леса, свежий воздух. Тут все совсем по-другому. Я когда был в Мариуполе, трудно было дышать. Хотя там море, но грязно и воздух тяжелый. 

- В прошлом году у вас было много духовной работы. А какие мероприятия проходили в этом году? Сохраняются ли традиции общих служений?

- Лично я езжу по всей Украине. Моя миссия - “Андреевское движение”. Недавно были на Волыни, в Кропивницком. Часто бываем в Румынии. В очередной раз нас ждут 23-го числа. Поеду с пастором из Мариуполя - он уникальный человек. Еще во времена Союза он подпольно работал, переводил Библию на языки народов СССР. За ним следили, а он ездил по разным странам, находил специалистов, платил им, чтобы перевести Писание. Он еврей по национальности, его мать убили немцы во время войны. Сейчас ему 84 года. Поедем с ним вместе в Румынию: пастор из Клужа хочет написать книгу о его жизни. 

- А как дела у новых местных с языковой практикой? 

- По пятницам служение проходит на украинском языке, звучат украинские песни. Людям это интересно, потому что они, в основном, русскоязычные. 

Общее собрание в воскресенье вечером - на русском, чтобы все всё поняли.

Я с ними общаюсь по-украински, кроме проповедей - их я читаю на русском: все-таки местные лучше понимают русский, чем украинский. 

В чате уже здороваются на румынском. Конечно, еще не могут свободно говорить, но стараются, прилагают усилия.

Но главный язык, как я уже говорил, это язык любви. Так и живем одной большой семьей и готовы принимать, по мере возможности, новых людей.