Цивилизационная война и футурошок: как Кремль атакует будущее

«Не позволяй воображению овладеть тобой, потому что тогда мнимое станет надзирателем твоей действительности».

Так говорил вуйко Дезьо

Собственность была всегда. Ее основное назначение — служить подтверждением добросовестности человека в транзакциях. Это было своеобразное обеспечение доверия к участнику сделки. Особенностью капитализма является то, что таким гарантом выраженного доверия он определил не саму собственность, а право на собственность. Это было чрезвычайно удобно с технологической точки зрения.

Фактически собственность, проведенная через институционную процедуру обретения прав, становилась капиталом. Самым важным в такой технологии было то, чтобы ее признавали все и вокруг капиталов формировалось поле доверия. Все капиталы были обеспечены собственностью. В этом и состоял смысл буржуазных революций — в отказе от старых форм легитимизации доверия в транзакциях.

Нации появляются, когда появляется капитализм. Это связано с тем, что изъятие из собственности ее экономического потенциала, который и представляет смысл капитала, происходит через универсальную институционную процедуру. То есть на указанной территории должен действовать универсальный закон — не воля суверена, а именно единый для всех закон, регламентирующий обретение, сохранение и наследование права собственности. Возникает требование о формировании четко определенных территорий, где действует универсальная, а не избирательная формула преобразования собственности в капитал. Фиксация таких «капиталистических» территорий приводит к фиксации «политического населения», признающего общие законы и институционную формулу. Это объединенное население и формирует будущую политическую нацию. Конечно, общий язык, вера, традиции способствуют расширению, являются механизмом распространения таких процедур, поскольку несут в себе потенциал доверия. То есть они — инструмент уменьшения транзакционных затрат в случае внедрения указанных реформ.

Поэтому территории феодальных угодий, королевств, княжеств и т.п. начинают объединяться вокруг общей универсальной институционной процедуры, превращающей собственность в капитал, что в свою очередь обеспечивает такому трансформационному пути безоговорочные конкурентные экономические преимущества. Все это и определяет территории формирования новых политических наций.

В наше время глобальное распространение институционной процедуры, ее универсальность приводит к размыванию «национальных» границ в первоначальном их смысле. Поэтому унижается значение общности языка, традиций, веры, культуры и т.п., которые были инструментом содействия внедрению и упрочению «капиталистических» объединений. Наоборот, они становятся своеобразным тормозом глобализации, источником роста транзакционных затрат. Эти чисто технологические, инструментальные сложности в распространении глобальной универсальной легализации прав собственности заостряют ментальные разногласия, проявляющиеся в росте консервативных настроений у населения, ретроградных тенденций в развитии политической жизни стран, объединенных некогда локальной общей экономической формулой.

Нация оказывается на распутье: идти вслед за требованиями глобальной экономики, размывая признаки собственной идентичности, или пытаться сохранить ее, становясь на путь изоляционизма. Второй путь всегда будет экономически проигрышным. Первый путь будет поддерживать экономическое развитие, но сразу возникает вопрос: «Кто его будет осознавать?».

Как будет решаться этот вопрос в дальнейшем, увидим. Но чрезвычайно важно, чтобы такие решения принимались без агрессивного влияния и вмешательства внешних сил из институционных анклавов произвола или патологического тщеславия, которые по своей сути являются враждебными соблюдению законности и прав — основ нынешней капиталистической цивилизации.

Сейчас все выглядит наоборот. Поэтому мы наблюдаем настоящую цивилизационную войну.

Так случилось, что эту войну противники ведут на разных картах боевых действий. На планах Украины и Запада — фронты, логистика, ресурсы, санкции, мониторинг нарушения прав человека и т.п. У Путина на столе карты совсем другие. Нельзя сказать, что его не интересует военная ситуация. Но чаще всего его внимание приковано к картам стран мира и отдельным территориям, на которых отображается состояние общественных настроений. Его интересует возмущение общественного мнения в регионах, на которых сейчас сосредоточен информационно-психологический удар. Цель его атак — всевозможные демократические процедуры, опросы, плебисциты, референдумы, выборы и т.п. Там он продвигает свое оружие через формирование электоральных масс, выгодных России на сегодняшний день. Создавая в стране хаос мнений, дезориентируя избирателя, внедряя в общественный диалог грызню и брань, запугивая каждого жителя страны кризисами, катаклизмами, экономическими потрясениями, навевая чувство беспомощности и беззащитности, Кремлю удается сформировать настроения удручающего скепсиса в отношении будущего у значительного количества людей. Поэтому они получают своеобразный футурошок.

Этот шок проявляется в формировании у преобладающей части населения чувства тоски или тревоги, безнадежности или чувства вины. Во взаимоотношениях граждан появляются раздражительность и беспокойство, которых до сих пор не было. Люди теряют интерес к любимым занятиям. Врачи констатируют рост количества пациентов с жалобами на усталость и апатию, сложности с концентрацией внимания. Расстройства сна или аппетита становятся распространенными. Доминируют навязчивые мысли о событиях прошлого.

Теперь нужно только организовать партийный проект под консервативными лозунгами. А поскольку эта партийная ниша обычно занята, то публике предлагается крайняя консервативная экзотика. И чем больше указанный шок, тем больше сторонников у такой инспирированной Кремлем «политической» силы.

Все эти технологии были хорошо отработаны еще советскими спецслужбами. Сейчас их эффективность приумножена благодаря информационным сетям, которые, кстати, блокируются в самой России, потому что там хорошо понимают эти угрозы. Просто на демократическом Западе никому не придет в голову заниматься чем-то подобным.

Из проявлений «военных действий» на этих картах Кремля можно сформировать длинный перечень: от Каталонии через Брэкзит, Альтернативу для Германии и прочее до нынешних выборов в Румынии, Польше и пр. Украина была полигоном таких влияний и остается им.

Не стоит думать, что проигрыш или выигрыш неоконсерваторов или других ангажированных сил воспринимают в Кремле буквально. Война на таких картах имеет многофакторное проявление и является хронической. Из латентных форм в нужный момент она может быть переведена в состояние острого воспаления. Что тоже легко делается через хорошо организованную и обеспеченную ИПСО. Таким образом, даже если не удается добиться парламентской победы, становится возможным политическое продвижение в нужной стране необходимых Кремлю выводов и оценок уже в отношении реальных боевых действий, которые ведет Россия, или в отношении санкций против нее. Происходит скрытая узурпация политической жизни государства, или же ее дезорганизация. Примеры можно не приводить. Они рядом на западной границе Украины.

Например, оценим результаты выборов в США. Кто-то может сказать о предохранительных инструментах демократической системы, судах, автономии штатов и т.п. Все это так. Но результатом выборов в Соединенных Штатах Америки стало то, что демократы и республиканцы начали относиться друг к другу крайне негативно и нетерпимо. Исповедуя негативную этику и культивируя циничное отношение к жизни других, инициатору спецопераций на картах территорий очень легко можно превратить «крайне негативное» отношение во «враждебное» и т.п. А деление между политическими силами — 50 на 50.

Мы находимся в состоянии цивилизационной войны, и футурошок — один из ее инструментов. Его цель — отобрать у наций будущее и погрузить народы в выяснение вопросов прошлого, на которые день сегодняшний уже когда-то дал ответ.

Уинстон Черчилль отмечал: «Если тебе придется пройти сквозь ад, иди как можно быстрее». К этому нужно еще добавить: «и не оглядываясь».

Сейчас все мы — и Украина, и Польша, и Румыния, и Израиль, вся Европа и другие страны — идем сквозь ад, потому что Кремль поджигает со всех сторон.

Вот когда мы этот ад пройдем — сможем себе позволить оглянуться назад на историю. Но и тогда нужно будет проявить мудрость и ответственность, понимая, что правда — не в истории, а в том, что последнюю нельзя читать с черным сознанием. Тот же Уинстон Черчилль предупреждал: «Затеяв спор настоящего с прошлым, мы обнаружим, что утратили будущее».

Есть народный совет: «Утро вечера мудренее».

Сейчас все мы погружены в «ночь» войны. Чтобы ее пережить, нужно четко видеть, как действуют разжигатели войны и их прислужники, и оказывать этому солидарное сопротивление. А когда наступит «рассвет», хорошо осознать, что поиск будущего состоит не в утверждении навязанных противоположностей — предложенных кем-то окольных путей выдуманного развития, а в поиске родства путей прогресса наций, заложенного в общности судьбы человечества.

Нужно только дождаться «рассвета» цивилизации.

5 июля 2013 года в статье «Постдемократия: цивилизация принудительного успеха» я написал: «Вполне возможно, что в условиях нынешнего переформатирования парадигм цивилизации именно Украина продемонстрирует правдивость установки о том, что «последние станут первыми». Но тогда никак не мог себе представить, как эта установка проявится в действительности.

Сейчас опять вспоминаю евангельские слова: «И многие из первых последними станут, а последние — первыми». Но теперь я абсолютно уверен, что сейчас они касаются украинцев, которые приближают «рассвет» цивилизации.

Мы являемся свидетелями этого пророчества, но еще не можем его постичь, потому что то, что происходит, не охватывается лишь светскими признаками величия и славы. Подвиг украинцев еще предстоит оценить и осознать во всей его экзистенциальной полноте будущим поколениям.

P.S. Кому-то может показаться, что концовка статьи слишком пафосная. Мне тоже она показалось такой. Но я сразу понял, что это и есть проявление навязанного и внедренного футурошока. Поэтому концовку решил не менять.

P.P.S. Вы заметили, как из обихода у нас начинает исчезать слово «победа»? Это последствия тех самых навеянных врагом состояний. А Победа непременно будет, потому что мы уже победили!