«Все, что было до 2022 — потеряло смысл». История «Рейва», экс-геймдизайнера Assassin’s Creed, разведчика ВСУ и фандрейзера «Азова»

Азовцу «Рейву» 29 лет. До февраля 2022 года он работал геймдизайнером в Ubisoft и участвовал в разработке одной из любимых игр — Assassin’s Creed. С началом полномасштабного вторжения «Рейв» присоединился к ВСУ, больше года был разведчиком на Авдеевском направлении и теперь служит в фандрейзинговом отделе Azov One. Редакция ITC рассказывает, историю успешного айтишника из Ubisoft, который оказался на войне и теперь занимается фандрейзингом легендарной бригады «Азов».

Из 80 студентов потока только 6-7 были парнями

Вообще я из Черновцов, но в восемь лет переехал в Киев — отец получил работу. Семья собрала денег, купили квартиру и переехали все вместе. Когда пришло время выбирать будущую специальность почти сразу решил пойти на рекламу и пиар. Я всегда считал себя достаточно креативным, а в 2013 году это направление было достаточно популярным. Тогда в Украине началась эра диджитал-рекламы, случались очень интересные кейсы.

Семья меня поддержала — тем более, что моя мама дизайнер интерьера, сама достаточно креативный человек. Так я стал студентом факультета Рекламы и PR университета им. Из 80 человек на потоке было всего 6-7 парней.

Таксировал просто, чтобы заработать денег

Несмотря на то, что Шевченко считается классным университетом, образование для пиарщиков и рекламистов там было очень архаичным. Все начали активно работать с таргетингом, диджитал подходами, стратегической игрой на инсайдах, а мы продолжать учить шрифты в газетах. Я расстроился, потому что из всех предметов только где-то 20% были реально классными.

Несмотря на это сама сфера осталась для меня очень интересной — я видел, как мои друзья и одногруппники со второго курса начинают работать, развиваться. Некоторые из них быстро попали в международные крупные агентства или мощные локальные, по типу Banda.

А я решил все же доучиться до конца, а на жизнь себе зарабатывал в такси. Как-то поехал в США по Work and travel и увидел, что там все таксисты ездят с жвачками, водичками, леденцами.

У меня была машина, поэтому как только вернулся, я начал таксовать. Зарегистрировался в Uber, купил за 200 грн жвачек, спрашивал у каждого клиента, хорошо ли ему окей температура и какую музыку он хотел бы слушать. Еще и знал английский, часто брал иностранцев.

Сейчас это более или менее привычно, но в те годы это был успех — мне оставляли кучу положительных отзывов и огромный чай, могли и 1000 гривен оставить.

Но я воспринимал такси только как подработку — продолжал учиться и с восторгом смотреть на своих одногруппников. А после окончания университета начал искать работу и сразу пошел в украинский филиал Leo Burnett. Всего за несколько недель я там выучил очень много из мира рекламы, чего не услышал за четыре года обучения.

Если у вас есть желание и мотивация, но нет опыта, в Азове обучат всему необходимому для дальнейшей службы. Заполняй анкету по ссылке.

Из маркетинга в IT

У нас в семье рано появился компьютер, я с трех лет играю в видеоигры и очень их люблю. Всегда мечтал быть частью этого, но не понимал, как это можно сделать. Поэтому работал в рекламе, периодически просматривая вакансии в компаниях мечты типа Ubisoft. Видел, что ни по одной не прохожу. Там нужна большая экспертиза — если ты художник — то суперхудожник, куда мне со знанием газетных шрифтов?

Но потом я увидел у них академию интерн-программистов, после которой можно попасть в саму компанию. Я начал учить программирование сам, через курсы, YouTube, друг помогал. Но ничего не получалось, было неинтересно.

Тогда я нашел физическую школу программирования, Dan IT: подумал, что физическое обучение для меня будет очень классным дополнительным стимулом. Обучение там стоило 90 тыс. грн, я начал на него собирать деньги. План был растянут на два года — собирать средства, потом выучиться в школе, потом пойти на интернатуру в Ubisoft.

Только начал по нему двигаться и тут появилась вакансия junior-тестировщика. Я увидел, что в теории я прохожу — нужно было очень хорошо знать индустрию, английский на хорошем уровне и знать базовую теорию тестирования и иметь немного технических навыков. Я купил две книги по тестированию, за два дня их выучил и пошел на собеседование. И меня взяли. Так я попал в Ubisoft.

Мир геймдева и Assassin’s Creed

Я сразу попал на проект мечты — Assassin’s Creed. Говорил о том, как люблю эту игру на собеседовании и это учли. У тестировщиков Ubisoft достаточно большой доступ к документации видеоигр, поэтому я работал и параллельно постоянно что-то рассматривал, изучал.

Через некоторое время у компании появилась новая возможность — поступить в школу геймдизайна для тестировщиков. Это было совсем не похоже на программирование — я с искренним интересом сидел за обучением по выходным и вечерам.

Три месяца подготовки, шесть этапов отбора, интервью с самими геймдизайнерами. Для меня это был космос — в украинском офисе Ubisoft из 700 человек было где-то только 8 гейм дизайнеров и на них я всегда смотрел с большим восторгом

Я прошел Академию, попал в интернатуру, а потом — на испытательный срок. По факту это был год постоянного обучения и очень классного опыта. Я приходил на занятия как на работу, все это время компания продолжала платить зарплату. Геймдизайнеры компании читали нам лекции, мы сами делали собственные проекты, даже делали мод для физической настольной игры.

На 2022 год я уже четыре года работал гейм дизайнером. Очень любил свою работу и свою жизнь. У меня было огромное количество друзей, мог в течение одной субботы потусоваться с 3 разными компаниями друзей, постоянно занимался верховой ездой.

Помню тогда был такой бум на терапию и все занимались с психологом, а у меня даже не было такой потребности. Мне так нравилась моя жизнь, я был абсолютно счастлив.

24 февраля я ох**л на**й

Зимой 2022 все были очень напряженными. Я был настроен скептически, думал будет просто эскалация в зоне ООС, но на всякий случай поговорил с братом, чтобы он с дочкой уехал из Киева.

А 24-го ох**л на**й. Я помню, что проснулся не от взрывов, а от звонков друзей. Пошел в ванную чистить зубы, а меня трясло — тело не слушалось. Говорил себе: «Соберись, чувак».

Мы встретились с друзьями, сели в машину и я повез их в Черновцы, потому что только у меня были права и жилье на месте. Дорога заняла часов 16 и где-то там, стоя на заправке, я и понял, что пойду воевать.

На следующий день, 26-го февраля, мы с братом пошли в военкомат. Несколько дней нас то собирали, то отпускали и вечером 28 февраля мы наконец поехали в один из учебных центров учиться на разведчиков.

Нас заселили в палатки, началось обучение — вставали в пять утра, стрельба, лекции, разборка оружия, ориентирование по звездам и мху на деревьях. Буквально через неделю нас перенаправили в еще один учебный центр и, в конце концов, мы попали в роту разведки 110-й бригады.

Если ты принял решение присоединиться к «Азову»— ты получишь полноценное сопровождение: от анкеты до начала службы.

Это была очень резкая смена привычного образа жизни, но я даже как-то не сильно стрессовал. Видимо, не успел: вся эта жизнь в палатках, компания, было даже прикольно. Чем-то напоминало детский лагерь — надо было всех поднимать, собирать в столовку на обед.

Когда формировалась рота в Черкасской области, меня поставили командиром отделения роты радиоэлектронной разведки, потому что я айтишник. Я сидел за компом, заполнял базу данных обо всех, там была такая огромная анкета. Так прошло еще несколько дней и мы, наконец, поехали в Донецкую область. В Авдеевку.

Сначала нас с братом, как «айтишников», бросили в радиоэлектронную разведку. Фактически — сидеть постоянно слушать перехваты п***ров. Ловить волны, искать их, выводить, подслушивать, выводить координаты, передавать данные. Это такая монотонная, одинаковая работа, из экшена — разве регулярные обстрелы из всего чего возможно. Тогда падали на землю и выползали или выбегали в коридор, иногда обломки залетали.

Не хотел сидеть за компом, потому что не для этого мобилизовался

Я подошел к командиру, и сказал, что не для этого мобилизовался, что хочу ходить с пацанами. Через некоторое время уговорил его и меня действительно перевели, там уже и сделали командиром отделения во взводе.

И начались классические боевые задачи. Самым сложным для меня оказалось — переживать за других. Однажды мой брат, вместе с несколькими разведчиками и новоприбывшими пехотинцами заехал на одну из позиций. Она была хорошо пристрелянной врагом, там постоянно происходили контакты средней дальности.

Тогда был особенно жесткий штурм, на короткой дистанции, буквально 30 метров. Многие ребята погибли, трое наших разведчиков получили тяжелые пулевые и осколочные ранения. И мой брат, в том числе.

За ними должна была поехать техника, чтобы эвакуировать, но из-за боев долго не получалось. Я просто смотрел трансляцию с дронов, как наши побратимы, включая моего родного брата, лежат под обстрелами и ничего не мог с этим поделать, меня это убивало изнутри.

Я, вместе с друзьями, начал умолять командира отправить нас на эвакуацию, он отказывал: слишком рискованно.

Хотим эффективно воевать, а не рекламировать службу. Действуй.

Наконец мы все же вышли по ним. По нам сразу прямой наводкой начали работать два СПГ и танк. Когда по тебе так работают ты почти не слышишь свиста. Мы ох**вши, залетаем в какой-то блиндаж, вокруг падают деревья, все сыплется. Мой брат в 400 метрах, тяжело ранен, но я не могу даже головы поднять из укрытия.

Очень трудно, но удалось их вытащить. Похожих ситуаций за время боевых выходов было несколько — когда на меня ложится ответственность за жизнь других. Я даже работал потом с военным психологом и понял, что не хочу больше быть главным в группе и отвечать за жизнь других через свои команды во время боевых задач

Страха за себя не было. Думаю, что это не от смелости, а от усталости. У нас много месяцев не было отпусков, ротаций, мы работали как основная бригада на направлении.

Я так задолбался, что в какие-то моменты уже перестал обращать внимание на свист пуль, обстрелы или опасность.

Открылась возможность перевестись в «Азов»

В марте 2023 года мне наконец-то дали первый отпуск. Я узнал, что в «Азове» открылся фандрейзинг-отдел и туда ищут маркетолога.

Я приехал в Киев и сразу пошел на собеседование, которое удачно прошел. Мне очень повезло, потому что на тот момент переводы из ВСУ в НГУ проводились приказом главнокомандующего Вооруженных сил Украины — то есть меня не могли не отпустить (а вообще с переводами была очень сложная ситуация, даже в ССО моих собратьев из нашей тогдашней бригады не могли перевести). И я быстро перевелся в «Азов».

«Азов» — не ТЦК. В бригаду принимают только мотивированных добровольцев. Заполняй анкету по ссылке и присоединяйся к подразделению.

Я начал работать в «АЗОВ.ONE». Это часть «Азова», которая отвечает за сбор средств, фандрейзинг и другие вопросы поддержки бригады.

Здесь мне очень помогло образование. В первую очередь даже не знаниями, а социальным капиталом — мои одногруппники и друзья со времени обучения уже давно работали во многих украинских компаниях. Я начал со всеми встречаться, предлагать сделать что-то вместе. Получалось классно — многие из друзей знали о моем боевом бэкграунде и хотели помочь военным. Все сошлось.

Конечно, я не работал маркетологом или фандрайзером последние годы. Но все же имел определенный опыт, образование и многих друзей, которые помогали. Когда мне нужна была какая-то стратегия, я не делал ее сам, потому что у меня нет экспертизы. Я подключал людей, был той частью, которая объединяет все эти процессы.

Мы сделали много передовых проектов в сфере сборов. Например, коллаборации с ведущими украинскими брендами, дроп лимитированного мерча, физические фестивали и благотворительные забеги и тому подобное.

Также нам удавалось быть трендсетерами в некоторых моментах фандрейзинга: волонтеры, зародившие Тыловиков Азова (проект, который в принципе дал начало командным сборам), скин для monobank «Котики Азова», который «Клёпа» из пресс-службы Азова сделал с нами (тогда еще никто такого не делал, результат — 15 млн за день), теперь мы запустили донатную подписку на бригаду под брендом «Ток». Сейчас мы видим подобные реализации и у других, и это здорово. Главное, чтобы Вооруженные силы постоянно получали средства, потому что от этого зависит наше существование.

Моя работа сейчас — креатив в мире фандрейзинга, где ты постоянно должен генерировать новые идеи по заработку средств, реализовывать проекты и партнерства с брендами, где-то быть трендсетером, где-то подглядывать классные идеи других и адаптировать их.

Когда только вернулся в Киев, особенно сильно чувствовал «инстинкт уцелевшего». Многие из тех, с кем я воевал больше года бок о бок, погибли или получили тяжелые ранения просто потому, что так случилось. Потому что снаряд упал ближе к ним, а не ко мне.

Частично это до сих пор ощущается, но я успокаиваю себя тем, что делаю реально полезную работу в больших масштабах.

Все, что было до 2022 — потеряло смысл. Мне больше не нравится кататься на лошадях, сильно сузился круг общения. Счастливым себя чувствую, когда получается отключиться от реальности, какая-то хорошая музыка или фильм. А еще — звук свиста турбины автомобиля.

Важны действия, а не слоганы.