Бронирование медиков или помощь фронту: дилемма мобилизации специалистов

В августе 2023 года я получил задание сформировать передовое хирургическое отделение и охотно за него взялся.

До того я успешно командовал другим таким отделением, но задача создать что-то новое, готовое к новым вызовам, казалась мне интересной.

Для начала нужно понять, что такое передовое хирургическое отделение и какие функции выполняют те, кто там работает. Из разных публикаций в медиа все слышали об эвакуационном звене и стабилизационных пунктах, но мало кто задумывается, куда же поступают раненые после кратковременной стабилизации. Наверное, большинство представляет себе, что таких раненых, как в сериале, забирает вертолет и доставляет в мобильный госпиталь в безопасной зоне.

Но дело в том, что большей частью рядом с зоной боевых действий забрать раненого вертолетом невозможно, а временная стабилизация не позволит ему пережить долгую транспортировку наземным транспортом. Так что раненых из всех стабилизационных пунктов свозят в передовые хирургические группы или отделения, расположенные либо в зоне боевых действий, либо совсем рядом. Также в такие отделения могут доставлять военных непосредственно с места ранения. Да и не только с ранениями обращаются сюда. Все экстренные случаи — от аппендицита до инфаркта и инсульта — тоже поступают к нам.

Как правило, отделение отличается тем, что в нем постоянный состав медицинского и немедицинского персонала. Обычно здесь работают несколько хирургов, включая сосудистого, ортопед, ЛОР, анестезиологи, врачи неотложной медицины, медицинские сестры, фельдшеры. Но есть в составе и немедицинский персонал: водители эвакуационного транспорта, повара и др. Поэтому можно сказать, что это отделение экстренной и неотложной медицины (которое в народе обычно называют приемным отделением) на выезде.

Жизнь бурлит здесь круглые сутки без выходных. Объем помощи — больший, чем на стабилизационных пунктах, это уже первый этап госпиталя. Мы не только останавливаем кровотечение, но и делаем операции при ранении живота и груди.

В отделении, которое я возглавлял до августа этого года, у нас даже был опыт около десяти операций при ранении сердца. Делаем ампутации, накладываем аппараты внешней фиксации. У нас есть полноценные операционные и даже стабилизационные блоки, где можно держать пациента до одних суток и оказать ему помощь в полном объеме.

Для врачей и медицинского персонала попасть в такое отделение — гарантия того, что они будут выполнять работу по специальности и не только не потеряют квалификацию, но и приобретут новые навыки, новое мышление.

Поэтому получив задание комплектовать отделение, я был уверен, что оно довольно простое.

Что нужно для функционирования такого отделения? Оборудование и люди.

С оборудованием никаких проблем не возникло. Большинство я получил со складов медицинских сил. И надо сказать, что в последние годы наблюдается существенное изменение содержимого этих складов — от устаревшего советского брезентово-алюминиевого наследия до разнообразнейших современных аппаратов, таких как мобильные УЗИ, аппараты искусственной вентиляции, дефибрилляторы. С некоторым оборудованием, которое может значительно улучшить выживание и уменьшить инвалидизацию, помогли волонтеры.

А вот в подборе личного состава начались некоторые сложности. Так что я решил освоить еще одну, незнакомую мне тропу, и занялся рекрутингом.

Изучив возможные механизмы, выбрал несколько направлений. Во-первых, сотрудничество с ТЦК и СП, ведь именно они должны отвечать за мобилизацию. Во-вторых, работу с разными площадками, к которым относились Work.ua, Lobby X и Центр рекрутинга украинской армии. А также сделал ставку на личный бренд и начал рекламную кампанию во всех доступных мне социальных сетях.

Сотрудничество с ТЦК и СП заняло больше всего времени и ожидаемо дало результат в виде мобилизации непрофессиональных военнослужащих. В поисках личного состава здесь выигрывали военные части, которые смогли прикомандировать кого-то отбирать людей просто на месте. Но у военного госпиталя, к которому относится передовое хирургическое отделение, такой возможности нет. Кто-то от них пришел, но большей частью в роту охраны, а не в хирургическое отделение.

Самый лучший результат дали два рекрутинговых агентства. Я даже не могу сказать, от кого людей было больше. Хотя нужно указать: среди обращавшихся в Центр рекрутинга украинской армии, было больше тех, кто смотрел на военную службу как на обычную работу с 9:00 до 17:00 с выходными. Часто я слышал от кандидатов, что они не могут ездить в командировку, однако предпочитают получать доплату. Конечно, таким я отказал, ведь передовое хирургическое отделение почти постоянно находится в командировке. Здесь редко бывает ротация, а если служащие такого отделения и оказываются в городе, где находится сам госпиталь, то обычно не дольше одного месяца.

Но в целом эти две платформы дали больше всего новых людей. Причем не только в мое отделение. Кое-кого направили и в другие по специальности, где они будут приносить больше пользы.

Наверное, я не разобрался с порталом Work.ua, и он требует намного больше времени, чем я мог на это выделить. На мой ящик присылали резюме искатели вакансий, которые, согласно алгоритмам портала, больше всего мне подходили. Сначала я им звонил, но большей частью получал отказ. Тогда, чтобы не тратить время, я решил писать на мессенджер, если такой был указан в профиле искателя вакансии. Однако ни одного человека из предложенных приобщить к работе отделения не удалось.

Ну, и напоследок я решил рассказать об опыте рекрутинга через социальные сети. Продумав более или менее логичную стратегию, я подготовил с десяток картинок и текстов к ним. Конечно, каждый текст, подобно известному катоновскому выражению о Карфагене, заканчивался призывом приобщиться к передовому хирургическому отделению. В текстах я подробно объяснял важность таких отделений, механизмы работы и обязанности. Уверял, что те, кто присоединится к моему отделению, будут работать по специальности, а для ночевки у них будет крыша над головой.

Сотни, если не тысячи людей сделали репост. Увидев мою рекрутинговую кампанию, несколько сообществ в десятки тысяч врачей опубликовали мое объявление.

И все мы призвали: специалист, приходи!

На мой призыв откликнулось больше всего врачей, которые уже находятся в рядах Вооруженных сил Украины, с предложением забрать их оттуда, чтобы они могли быть полезными по своей узкой специальности. Несколько людей попросились из стабпунктов, ведь объем работы передового хирургического отделения обычно более широкий. Но, к сожалению, перевести из одного подразделения в другое очень сложно. Особенно с учетом того, что госпитали считаются тыловыми частями.

Должен заметить, что благодаря моим объявлениям пришли несколько специалистов, но количество их было незначительным. Одна докторша, вдохновившись моими постами, сначала вела разговоры со мной о мобилизации, но потом выбрала передовое хирургическое отделение в другом госпитале. Считаю, что это тоже неплохой результат, ведь мы все делаем одно дело.

Однако были и разочарования. Во-первых, из всей огромной аудитории известных врачебных сообществ, в которых были размещены объявления, не было ни одного обращения. Никакой заинтересованности. Совсем ничего.

Другим неприятным моментом стало общение с несколькими молодыми и не очень врачами, которые прочитали мои публикации в социальной сети и сами вышли на меня, предложив свои кандидатуры. Мы вели переговоры, и уже на этапе, когда на них были подготовлены отношения и они должны были приехать для подписания контракта или мобилизации, люди вдруг исчезали. Никакого ответа. Звоню им проактивно. Не берут трубку. Наконец пробиваюсь, и на свой вопрос слышу в ответ, что больница обеспечила им бронь, поэтому на службу они пойти не могут.

Принятие Кабмином постановления о бронировании всех медицинских работников в государственных и коммунальных медицинских учреждениях стало для меня очень больной темой. До тех пор бронировать могли сотрудников только критически важных учреждений. И то лишь 50%. Теперь — всех и стопроцентно. Как показывает мой личный опыт, это сильно уменьшает желание присоединиться к медицинским силам Вооруженных сил Украины.

Учитывая то, что привлечение людей в такое звено медпомощи оказалось незаурядным вызовом, могу себе представить, какие проблемы у боевых бригад, где медик занимается менее профессиональной работой, работает на эвакуации, в первичной помощи.

Вместе с тем, если госпитальное звено четко подчинено Командованию медицинских сил, и они могут определиться и понять потребность не только в количестве необходимого медицинского персонала, но и в его профессионализме, то догоспитальное звено базируется на уровне бригады/батальона, и здесь определение необходимости направления зависит от понимания начмеда бригады. А начальнику часто важнее заполнить «штатку» в соответствии с офицерскими и солдатско-сержантскими должностями, чем по специальностям. Периодически приходилось сталкиваться с проблемой, что хирург становится врачом эвакуационной бригады. И это не приносит пользы ни хирургу, ни эвакуации. Потому что эвакуация и транспортировка тяжелых пациентов — это совсем другая специальность, и ею тоже надо владеть.

Кроме того, остается проблема, что очень профессиональный врач с довольно редкой специальностью может не иметь офицерского звания, а следовательно, не может занимать врачебную должность. И хотя есть соответствующая регуляция, которая не позволяет держать медика на немедицинской должности, и есть механизм получения врачами офицерского звания, можно наблюдать, что до сих пор этого не происходит. Кроме того, сейчас медик в бригаде может выполнять довольно много медицинских ролей: работать на эвакуации, оказывать помощь на стабилизационном пункте, выступать в роли семейного врача. И все это может быть один и тот же человек, поэтому говорить о подсчете конкретных специалистов сложно.

Сейчас начался переход на корпусную систему в Вооруженных силах Украины, и это реальная возможность очень серьезно изменить модель военной медицины. Во-первых, вынести медпомощь в отдельные подразделения. Медицинскую роту или медицинский батальон подчинить непосредственно начмеду корпуса. На уровне батальона оставить только первичную медпомощь и эвакуационное звено. Кстати, эвакуацию тоже можно построить благодаря специально тренированным военным без базового медицинского образования. В армии Соединенных Штатов подготовка военного парамедика длится всего 16 недель, что значительно меньше даже чем обучение фельдшера, не говоря уже о враче. Хотя этот вопрос вызывает горячие дискуссии. Учитывая, что в наших условиях процесс эвакуации может занимать намного больше времени, в некоторых случаях может требоваться контроль медика.

Кроме того, необходимо отдельно создать центральный орган, который будет заниматься координацией медицинских батальонов во время выполнения заданий, проведением медицинских исследований, а также будет отвечать за пополнение медицинских батальонов соответствующими специалистами.

Чтобы переломить сложившуюся ситуацию, нужны изменения как со стороны государства, так и со стороны гражданского общества. Мы должны наконец понять: если сейчас все силы мы не направим на поддержку фронта и воюющих подразделений, мы потеряем государство.