Уроженец Киева скульптор Александр Архипенко — сегодня крупнейшая фигура мирового арта. Фокус рассказывает, какие открытия сделал украинский скульптор-кубист и почему он так дорого стоит.
Известная бронзовая статуя в стиле кубизма "Женщина, расчесывающая волосы" (вместо головы — дыра, волосы — абрис) украино-американского скульптора Александра Архипенко (1887–1964) была продана на аукционе "Кристи" 22 мая 2024 года за $5,1 млн. Это рекорд славянской скульптуры! В своих анкетах даже в США Архипенко писал, что он украинец. В 2016 году улицу Мате Залки в Киеве переименовали в честь Александра Архипенко, но немногие соотечественники знают, в чем фишки этого выдающегося творца.
Александр Архипенко родился в Киеве в семье инженера-изобретателя, профессора Киевского университета. Дед будущего арт-новатора был иконописцем. Александр соединил в себе способности одного и другого. В начале он проявлял склонность к математике, но из-за травмы ноги, полученной в аварии на велосипеде, год провел в постели. Стал от скуки рисовать и неожиданно увлекся этим занятием, развивая художественное воображение.
Обучаясь на третьем курсе Киевского художественного училища, Архипенко принял участие в студенческих забастовках, за что был отчислен. Его не устраивал и консерватизм преподавания. В 19 лет отправился в Москву, поступил в местное училище живописи и ваяния, а через два года сбежал оттуда в Париж по той же причине: не нравилась ретроградность обучения.
Во французской столице Архипенко поселяется в 1908 году в легендарном "Улье" — общаге молодых "продвинутых" художников. Знакомится там с Фернаном Леже, Пабло Пикассо и другими кубистами. Через год выставляется в Салоне Независимых с Экстер, Малевичем (сам Казимир не бывал в Париже), Пикассо, Дереном, Браком. Архипенко коллеги за энергию и одержимость новыми идеями прозвали Александром Неугомонным.
Вскоре он изобретет скульптуру с "негативным пространством". Образы Архипенко разбивал на геометрические фигуры, как кубисты, но затем стал в них вводить пустоты, отчего скульптуры сразу становились легче и были пронизаны светом.
Похожий путь был у Казимира Малевича, только в живописи — он сначала по-кубистически разбивал образы на элементы, а затем они у него на холстах "воспарили", когда он мысленно поместил их в космическое пространство (Казимир Малевич увлекся идеей покорения космоса после работы над декорациями футуристической оперы "Победа над солнцем" 1913 года), воображая орбитальные станции.
"Нулевая" ваза
Архипенко придумал формальный прием, когда вместо выпуклости — вогнутость, вместо объема — дыра. Этот прием он ввел, в том числе, и под влиянием своего детского впечатления. Когда-то в Киеве папа Архипенко купил две одинаковые вазы и поставил рядом. Маленький Саша увидел между ними третью — по контуру. "Пустоты на моих скульптурах имеют творческие корни, и психологическая значимость этих пустот также побуждает к творческому акту. Пустоты становятся основой для рождения ассоциаций", — писал Архипенко. Он свое открытие в скульптуре назвал "нулевой" или "негативной" формой.
Пустота впервые стала скульптурным элементом. Любопытно, что свою поворотную работу — "Женщину, расчесывающую волосы", голову которой образуют контуры руки и волос, Архипенко сделал в 1915 году — тогда же, когда Малевич нарисовал "Черный квадрат".
Однако "нулевое или "негативное" пространство — это западное определение. Архипенко, по сути, ввел в западную скульптуру восточный принцип пустоты. В том же Китае считается, что не Земля все притягивает, а Небо-ян держит в повиновении Землю-инь. Если в западном сознании пустота — ничто, то в восточном — это духовная энергия небес (так называемый принцип "пустотности", применяемый в медитациях). А когда Архипенко голову обозначил пустотой — он ее как бы "просветил": тяжелые скульптуры стали ажурными от пронизывающего их света. Скульпотор как бы открывал внутри тел "окно" в небеса.
Так поступил, например, и Сальвадор Дали в "Мадонне Порт-Льигата" (1950), где у Богоматери (модель — Гала Дали) и Младенца Иисуса прозрачные окна изображены прямо посреди туловища . Сюрреалист сам утверждал, что это — окна в духовные небеса. Используя этот прием, мы как бы зрим невидимый внутренний мир. Но первым этот прием в арте применил все-таки Архипенко.
В Америку!
На одной из своих парижских выставок Александр Архипенко познакомился с очаровательной немецкой художницей и скульптором Ангеликой Шмитц (1893–1957). Тогда он увлекался "скульптуроживописью" — это то, что потом назовут инсталляцией: мастер экспериментировал с деревом, стеклом и металлом и даже раскрашивал скульптуры. Из того периода — волшебные, разноцветные, потусторонние, словно фантомы или инопланетянки — "Две женщины" (дерево, листовой металл, 1920), где внутренний свет обозначается не пустотами, а просто — белым цветом.
Наверняка Ангелика послужила моделью для многих абстрактных скульптур Архипенко. Они поженились и в 1921 переехали в Берлин, где Александр открыл свою школу. Но в Веймарской республике дела с экономикой обстояли все хуже и чета Архипенко в 1923 перебралась в США. В 1929 супруги получили американское гражданство.
Мастер делал скульптуры все более "прозрачными". Более того, в 1940-е он и вовсе начнет их создавать из плексигласа, подсвечивая скульптуры электрическими лампами.
В 1924 году уже в США Архипенко сделал изображение женщины из подсвеченных реек, так называемую "архипентуру". Если рейки крутились — получалось другое изображение. Например, на одном изображении женщина в платье, а затем раз — и она оказывалась обнаженной. Художественная общественность в Америке, правда, не сильно возбудилась, зато "кинетическая композиция" привлекла рекламистов одного супермаркета и вскоре в США возник биллборд.
В 1933 году на Всемирной выставке в Чикаго работы Александра Архипенко были представлены в павильоне Украины. Архипенко выставил скульптурную серию "Ма", понимаемую им как мистическое выражение женственности.
К работе "Ма-медитация" (1937), где сломанный шар символизирует разрыв между сердцем и интеллектом, которые нужно соединить, Архипенко поместил такой текст: "Ма" посвящается каждой матери; каждому, кто любит и кто страдает, потому что любит; каждому, кто созидает искусство и науку; каждому герою; каждому, кто столкнулся с множеством проблем; каждому, кто познает и чувствует Вечность и Бесконечность". Само слово "медитация" в названии говорит о знакомстве Архипенко с восточными духовными практиками.
Муза №2
О своем трепетном отношении к женщине Архипенко рассказывал и своей второй супруге — Френсис Архипенко-Грэй (род. в 1936 году). Она была его студенткой и была младше на 49 лет. В 1957 году Архипенко овдовел и через три года женился на ученице-красавице — художнице Френсис. Она поделилась в своей книге "Моя жизнь с Александром Архипенко" воспоминаниями художника: "В Киеве, когда я был маленьким, возле нашего дома, увязшая в землю, лежала огромная каменная скульптура богини Земли. Мы называли ее Нана. Каждый день я видел ее по дороге в школу. Позже, уже в Париже, в Этнографическом музее, я открыл для себя других богинь плодородия. Эти скульптуры разного размера и отличаются в деталях".
Архипенко умело соединял архаичные формы "богинь плодородия" (это близко украинской ментальности с ее культом женщины и земли) с техническими новшествами.
В книге Грэй подробно описан момент сближения преподавателя и ученицы: "Он оказался опытным и тактичным. Огромное уважение к женщинам воплощено в скульптурных женских торсах, он действительно обожал женское тело. Он любил доставлять женщинам наслаждение, и со мной он действовал так же". Она даже упомянула, что Архипенко любит и водку, и колбасу, которую ему привезли "его гости украинцы". Сегодня Френсис Грэй-Архипенко заведует домом-музеем скульптора, систематизирует его произведения, управляет фондом его имени и борется с подделками "под Архипенко".
"Идея использования простых форм возникла из моих увлечений. Я люблю простые вещи и все, что ясно и просто", — говорил Александр Архипенко. Вот и наша формула его творчества предельно проста: образы женщин — принцип "нулевого пространства" — скульптуры, пронизанные светом, отражающим внутренний мир.
Ученики Архипенко — самые дорогие скульпторы мира, чьи работы оцениваются в десятки миллионов долларов — Альберто Джакометти и Генри Мур.