"Эгономика" Трампа: как жадность стала главной идеей его политики — The Guardian

Жадность президента США Дональда Трампа — это движущая сила, определяющая его стиль лидерства, подход к бизнесу и политике. Он превратил заключение сделок в главный инструмент достижения власти и обогащения, и именно это стало краеугольным камнем его так называемой "эгономики" — симбиоза нарциссизма и стремления к накоплению денег.

Об этом пишет почетный профессор Нью-Йоркского университета антрополог Арджун Аппадурай в статье для The Guardian.

В отличие от большинства предпринимателей, которые инвестируют в развитие инноваций или эффективное управление, Трамп сфокусировался на сделках как инструменте самоутверждения. Его карьера — это цепь сделок, часто противоречивых, которые не всегда приводили к успеху, но стабильно поддерживали его имидж "мастера переговоров". Эксперты отмечают: у Трампа нет необходимости, чтобы каждая сделка была выигрышной — важно лишь создать иллюзию победы и монетизировать ее через бренд.

В материале Аппадурай обращает внимание на то, как Трамп, выходец из среды нью-йоркской недвижимости, привык к системе, где доходы базируются на спекуляциях и будущей стоимости активов. Такие сделки редко являются прозрачными и подотчетными, а значит — позволяют избегать четких критериев провала или успеха. В сфере, где контракты могут не состояться, даже предварительные договоренности работают как инструмент пиара.

Как утверждает автор, политика Трампа — это продолжение его деловой практики. Вместо веры в рынок как механизм конкуренции и прозрачности, он предпочитает кулуарные договоренности. Рынки ему неудобны: они безликие, а их результаты — измеримы. А вот сделки — личные, изменчивые и выгодные для манипуляций.

Трамп активно капитализирует свой бренд через бизнесы сыновей, глобальные сделки, духи, поля для гольфа, аксессуары MAGA, недвижимость и даже криптовалюты. Успех или провал отдельных сделок не имеют значения, если они работают на имидж и финансовую отдачу.

Поведение Трампа автор статьи сравнивает с теологическим понятием жадности — ненасытного стремления к обогащению. По их мнению, именно это качество лежит в основе его "эгономики" — экономической политики, ориентированной исключительно на удовлетворение личных финансовых интересов. Идеи национального благосостояния, защиты работников или политической силы — лишь риторика, призванная замаскировать главную цель: накопление капитала.

Что на самом деле движет Трампом

Возникает логичный вопрос: зачем Дональду Трампу столько денег? Одна из самых распространенных — и одновременно наиболее сдержанных — версий заключается в том, что финансовые ресурсы для него являются инструментом получения еще большей власти. Возможно, даже абсолютной. Представление о власти, с которым знаком каждый — от родителей и учителей до полиции или правительства, — делает такое стремление понятным. Если Трамп просто хочет больше влияния, чем имеют другие, он не выглядит исключением. Он такой, как мы — только масштаб желаний другой.

Другая версия — желание оставить после себя след в истории, получить славу не только в земном, но и, условно говоря, в вечном измерении. Об этом может свидетельствовать его постоянная потребность подчеркивать собственную исключительность: лучший, самый большой, единственный, непревзойденный — эти суперлативы давно стали визитной карточкой его публичной риторики. Однако настоящая слава обычно требует самопожертвования, сострадания, способности ставить интересы других выше своих. Учитывая очевидный дефицит этих качеств у Трампа, стремление к славе вряд ли можно считать главной движущей силой его действий.

Еще одна гипотеза — жажда престижа, статуса и публичного признания. Это поле, где успех определяется четко, поражение — безоговорочно, а победитель получает все. Соревнования за статус — феномен, присущий человечеству с давних времен. Они сопровождают каждое общество, где есть иерархия, борьба за ресурсы, лидерство. В современном мире это проявляется в демонстративном потреблении, элитных приобретениях, резонансных благотворительных акциях, а также в попытках одержать верх в корпоративных слияниях или политических переговорах.

Многие социологи и экономисты считают, что статус имеет собственную экономику — ограниченный ресурс, который распределяется по принципу спроса и предложения, отличному от денежной прибыли. На первый взгляд, такая логика могла бы объяснить мотивацию Трампа.

Но, как подчеркивается в статье The Guardian, и эта версия, несмотря на свою привлекательность, может оказаться лишь еще одним отвлекающим маневром. Истинные мотивы Трампа — глубже и, возможно, значительно проще.

Пошлины как любимый инструмент Трампа

Среди многочисленных инструментов, к которым прибегает Дональд Трамп, одним из самых характерных стали пошлины. Его постоянное продвижение тарифной политики как панацеи для восстановления американской промышленности, наполнения госбюджета и снижения цен на внутреннем рынке вызвало удивление у многих ведущих экономистов. Для Трампа пошлины — это не только экономический рычаг, но и средство демонстрации силы, повышения личного статуса и реализации собственного подхода к заключению сделок.

Несмотря на примитивное и противоречивое понимание глобализации, Трамп убежден, что ключом к любой сделке является харизма, самоуверенность и неограниченный финансовый ресурс. Его образ "великого мастера сделок" — неоднократно дискредитированный банкротствами, провальными проектами и опровержениями — фактически маскирует глубокое неприятие реальных рыночных механизмов, где балансируют интересы сторон, действует ценообразование и царит прозрачная конкуренция. Все это ограничивает его любимую тактику — добиваться выгоды любой ценой для собственного престижа.

Этот подход объясняет, почему пошлины для Трампа превратились в оружие в глобальной борьбе за первенство в "рынке престижа". Подобную логику в неожиданном контексте еще в 1922 году описал британский антрополог Бронислав Малиновский в своем исследовании системы кула — обмена ценностями среди вождей племен Тробриандских островов. Этот обмен имел ритуальный, а не экономический характер и служил утверждению престижа, демонстрации силы и установлению союзов.

В отличие от рыночной торговли, система кула базировалась на строгих правилах, церемониях и доверии. Но даже в ней обмен происходил в контексте взаимности и взаимоуважения. Трамп, хотя и не имеет ничего общего с этими островами или некапиталистическими системами обмена, действует по схожей логике — однако с существенным отличием: он не заинтересован в долгосрочных связях или балансе интересов. Его главная цель — победа в сделке, где все остальные должны проиграть.

Его тарифная политика, которую он внедрял без учета дипломатических последствий, рыночной логики или интересов потребителей, — это попытка единоличного доминирования в глобальном пространстве статусных соревнований. Однако даже эта стратегия, как подчеркивает в своей статье профессор Аппадурай, служит лишь инструментом достижения другой, более глубокой цели — обогащения.

В мире Трампа деньги — это ресурс для влияния и признак статуса, а также самоцель и фетиш, за которыми происходит бесконечная погоня. Он поклоняется деньгам и руководствуется стремлением накопить их как можно больше — через детей, юристов, бизнес-партнеров и разветвленную сеть сторонников. Его стремление к престижу, пошлины и сделки — лишь способы обеспечить новые источники прибыли. Все сводится к одному: неуемная, нарциссическая жажда денег, которую он превратил в главную движущую силу своего политического и экономического стиля.

Криптовалюта как инструмент жадности

Один из самых ярких примеров того, как Дональд Трамп сочетает различные экономические инструменты для достижения личного обогащения, — это его привлечение к индустрии криптовалют. Этот сектор, возникший на грани легального рынка и теневой экономики, стал средой для спекулянтов, сомнительных предпринимателей, лоббистов и малоизвестных игроков. Он функционирует на периферии регулируемых рынков, пользуясь правовой неопределенностью, и часто становится ловушкой для неосведомленных инвесторов, пенсионеров и мелких вкладчиков.

Крипторынок с его высокой волатильностью и минимальным надзором идеально вписывается в стиль Трампа. Он получил возможность одновременно выступать как игрок и владелец своеобразного экономического "казино", где всегда выходит победителем. СМИ уже неоднократно разоблачали примеры обогащения семьи Трампа через криптовалютные проекты, которые нарушают базовые нормы этики и конфликта интересов.

Одним из самых известных случаев является так называемая мем-монета $Trump, которая, по оценкам некоторых источников, принесла Трампу и его приближенным значительные прибыли. Продажа "доступа" к президенту через фактически нерегулируемый криптопродукт сочетает политическое кумовство, монетизацию влияния и манипулятивные финансовые инструменты. Некоторые аналитики предполагают, что только на криптоактивах Трамп мог заработать миллиарды долларов.

Для Трампа криптовалюта стала новым способом реализации своей ключевой движущей силы — жажды обогащения. Цифровые активы позволяют ему привязать стремление к деньгам к масштабной рыночной системе, где символическое богатство трансформируется в реальные прибыли, а затем — в новые сделки.

Однако Трамп отличается от других миллиардеров тем, что его бизнес-модель построена преимущественно вокруг самого процесса заключения сделок. Его подход заключается не только в достижении прибыли — а в способности последовательно генерировать новые сделки, даже если предыдущие были неуспешными. Бренд Трампа — это актив, который он постоянно переоценивает, чтобы капитализировать в будущих сделках.

В конце концов, Трамп заставил рынок работать на себя, независимо от того, приносят ли заключенные сделки реальные результаты. Его экономическая философия — это цикл самоподкормки, в котором деньги создают бренд, бренд порождает сделки, а сделки — новые деньги. Как подытоживает Арджун Аппадурай в своей статье, Трамп, подобно тому, как когда-то сам описывал свои подходы к женщинам, "захватывает рынки через сделки".

В США прошли массовые акции протеста против политики президента Трампа.

Но угрожают ли они его власти? И могут ли протестные акции быть выгодны ему самому?

Ответы на эти вопросы в статье "Без королей". Грозит ли Трампу Майдан?" дает аналитик Петр Герасименко.