Врачи пересаживали кожу без анестезии: украинские дети из Мариуполя рассказали о депортации

В Риге прошла конференция Война России против детей. Во время нее рассказывали о незаконной депортации несовершенолетних украинцем.

Первая леди Украины Елена Зеленская, выступая на мероприятии, отметила, что общество должно слышать не только статистику, но и личные истории детей. Свидетельства маленьких украинцев — читайте далее в материале.

Истории депортированных украинских детей

• Саша, 13 лет, Мариуполь

Мальчик до войны с мамой и сестрой жил в Мариуполе.

— Мы не успели уехать — поезд, которым мы должны были уехать, взорвали. Нам пришлось остаться в Мариуполе. Через одну-две недели у нас не осталось еды, тогда исчезло и электричество. Нам пришлось просить еду у военных, — рассказывает ребенок.

Саша вспоминает как во время очередного обстрела осколок попал ему в глаз:

— 24 марта я играл возле дома, а мама была в гостях у соседей. К этому моменту родственники забрали сестру к себе, мы оставались с мамой вдвоем. Пока я гулял, начался обстрел, я спрятался за бетонной стеной, потом забежал на лестничную площадку. Взрыв. Осколок попал мне в глаз.

Ребенок провел две недели в военном госпитале, который врачи обустроили на заводе Ильича.

— К этому моменту госпиталь окружили российские войска. Солдат ВСУ забрали, а нас начали пропускать через фильтрационный лагерь. Нам обещали, что после этого отпустят. Маму забрали в одну из комнат, а меня — люди, которые представились сотрудниками службы по делам детей. Они сказали, что заберут меня у моей мамы и отвезут в российскую семью, — вспоминает Саша.

Он говорит, что ему даже не дали попрощаться. У мальчика оккупанты отобрали телефон, и не позволили связаться с бабушкой.

— “Когда нужно, тогда и дадим”, — сказали мне. Меня повезли в госпиталь в Новоазовске, это были очень тяжелые три дня в моей жизни, а потом в Донецк. В туалете детского дома мои друзья дали мне телефон, с помощью которого я дозвонился до своей бабушки. Она смогла меня забрать, — рассказывает Саша.

Сейчас мальчик мечтает найти свою маму — Козлову Снежану Михайловну.

• Иван, Мариуполь, 17 лет (сирота)

Мальчик вспоминает, что его и старшего брата Алексея день в оккупированном Мариуполе состоял из поисков еды и воды.

— Когда началась война, мой старший брат Алексей сказал, что нужно запастись едой, водой. Это оказалось не зря: через какое-то время пропал свет, газ. Наш опекун — Антон Викторович (директор мариупольского колледжа Антон Билай, — Ред.) — приносил нам еду. Но позже связь с ним пропала, за нами приехала полиция и отвезла ближе к драмтеатру, — говорит он.

Иван помнит и тот день, когда РФ нанесла авиаудар по драмтеатру. Это произошло 16 марта.

— Это самый сильный взрыв, который я когда-либо видел. Видел много раненых. Я благодарен своему брату, который присматривал за мной, потому что мне было очень страшно, — говорит он.

Это продолжалось до 20 марта, после чего мальчик вместе с братом решил уйти из города. По дороге они наткнулись на блокпост, где военные их обыскали.

— Не знаю, что они хотели найти, но нас пропустили. Нашей целью было попасть в Запорожье, на подконтрольные Украине территории. К сожалению, какая-то женщина, узнав, что мы без присмотра, позвонила в опеку. Мы попытались убежать, но на остановке нас поймали российские военные. Они угрожали нам оружием. “Еще попытаетесь убежать, будут большие проблемы”, — сказал один из них.

Тогда Ивана забрала опека, а его брату разрешили выехать в Украину.

— Это было правильное решение, если бы он поехал со мной, то его бы забрали в российскую армию, — размышляет он. В больнице я смог позвонить и сообщил о себе всем родственникам. Некоторые дети, которые оказались вместе со мной в палате, помнили номера своих родственников. Их, как и меня, забрали домой.

• Илья, 11 лет, Мариуполь

На момент полномасштабного вторжения России в Украину мальчику было 9 лет. Тогда он жил со своей мамой и братом в Мариуполе.

— До войны все было хорошо: у меня были друзья, школа и дом. Мне очень нравилось в моем городе, он был очень тихим. Но потом начались взрывы. Однажды мы переночевали у наших соседей, потому что в наш дом попала ракета. Затем снаряд попал в квартиру, где были мы. Меня ранило в ноги, а мою маму в голову. Я понял, что моя мама мертва, когда соседка попыталась нащупать ее пульс. Смерть мамы гораздо больнее, чем те ранения, которые я получил, — сказал мальчик.

Его мать похоронили во дворе нашего дома. Российские солдаты вошли в город и объявили эвакуацию. В Донецке мальчик пробыл около месяца, где ему сделали несколько операций и процедур.

— Врачам пришлось пересадить часть кожи на ноге без всякой анестезии. Несмотря на серьезные раны, на меня давили. Мой врач говорил, что я могу говорить “Слава Украине”, но добавлять, что в составе Российской Федерации. Обо мне сделали сюжет на телевидении, который увидела моя бабушка, ей удалось забрать меня, — вспоминает ребенок.

В будущем Илья хочет стать врачом. Он говорит, что “это почти как солдаты, только работа у них немного другая — спасать жизни”.